die Jakobsleiter

劉禹鍚: 烏衣巷

朱雀橋邊野草花
烏衣巷口夕陽斜
舊時王謝堂前燕
飛入尋常百姓家

Лю Юйси. Улица Черных Одежд

Рядом с Мостом Красной Птицы
                пышно цветут сорняки.
У входа в Аллею Вороньих Одежд
                низко клонится солнце.
В былые дни тянулись ласточки
                к карнизам домов Ван и Се,
А ныне влетают под скромные крыши
                простых заурядных семей.

***

Эти стихи требуют комментария длиннее обычного.

Начну с названия моста. Красная птица – это в геомантии фэнь-шуй обозначение юга. Т.е. Мост Красной Птицы – это Южный мост. Откуда это идет? Если кратко, то в фэнь-шуй четыре стороны света и четыре ключевых момента годового календаря соотносятся с созвездиями. Восток – это весеннее равноденствие / Лазурный Дракон; символ – птица (niǎo, 鳥), звезда – Альфа Скорпиона. Юг – это летнее солнцестояние / Красная Птица; символ – огонь (huǒ, 火), звезда – Альфа Гидры. Запад – это осеннее равноденствие / Белый Тигр; символ – волос (Mǎo, 毛), звезда – Альциона (Эта Тельца). Север – это зимнее солнцестояние / Черная Черепаха; символ – пустота, ничто (Xū, 虛), звезды – альфа и бета Водолея.

В отличии от попсового фэнь-шуй для идиотов, придуманного в коммерческих целях одним китайцем-эмигрантом в ХХ веке, это – совсем другая традиция, с другим словарем и философией. Ее первые формулировки в книге Яо-дянь датируются аж XXIII веком до н.э. (около 4300 лет назад).

(Не могу не заметить мимоходом: как и всякая архаическая полуфольклорно-полурелигиозная система, фэнь-шуй не применима за пределами своей культуры, не переносима с древнекитайской почвы в ридикюли европейских домохозяек.)

А историческую подоплеку Улицы Черных Одежд или Аллеи Вороньих Одежд придется рассказать подробнее.

1. В эпоху Троецарствия Сунь Цюань, правитель царства У, перевел свою столицу на берега Янцзы, в древнейший город, некогда звавшийся Ечен, а потом Цзиньлин; царь назвал его Цзянье, а позже его переименовали в Цзянькан. Этот Цзянькан в эпоху Цзинь соперничал со столицей, городом Лояном; а с упадком последнего стал (к VI веку н.э.) самым крупным и населенным городом в мире! Сегодня он называется Наньцзин, но чаще это произносят исковерканно, на «европейский» манер, Нанкин; такое произношение закрепилось из-за трагических событий ХХ века: «нанкинская резня».

2. На окраине этого многоименного Ечена-Цзиньлина-Цзянье-Цзянькана-Нанцзина-Нанкина, на берегу реки Цинь-хуай (маленькой речки, расширенной для судоходства при императоре Цинь Шихуанди), недалеко от места ее впадения в Янцзы, вышеупомянутый правитель Сунь Цюань построил Каменный Город – оборонительное сооружение, использующее выгоды ландшафта: прежде всего, скалистый холм Чжуншань. Именно здесь другой герой Троецарствия, полководец У, генерал Чжоу Юй строил и тренировал свой речной флот, проводил тактические учения на воде. А еще один герой Троецарствия, Чжугэ Лян, посетив У и посмотрев на Каменный Город, пришел в восторг от военной мощи армии Чжоу Юя: «Холм Чжуншань похож на свернувшегося дракона; Каменный Город похож на присевшего тигра».

3. Каменный Город охранялся специальным воинским подразделением, которое жило неподалеку в казармах. Часовые носили черную униформу; поэтому начинавшуюся от казарм улицу прозвали Улицей Черных Одежд, 烏衣巷, wū-yī-xiàng. «Черный» и «ворона» обозначаются одним словом У; поэтому я перевел «Аллея Вороньих Одежд». В стихах выстроен птичий ряд - красная птица, ворона, ласточка; не хотелось его терять.

4. После Троецарствия, когда победивший всех Сыма И и его потомки основали династию Цзинь, Улица Черных Одежд стала «фешенебельным районом», резиденцией высокопоставленных чиновников. Особенно хорошо запомнились семьи Ван и Се, потомки крупных деятелей IV века: Ван Дао и Се Аня. Говорят, что члены семей Ван и Се тоже носили черные одежды. Впоследствии имена Ван и Се прочно приклеились к названию Улицы Черных Одежд, и ее иногда называли улицей Ван-Се. Пара имен Ван-Се стала нарицательным обозначением «больших людей в былые времена». А улица Черных Одежд сохранилась; это важная туристическая достопримечательность Нанкина.



Между прочим, на ней, в самом конце (или начале), где садилось солнце, находится храм Конфуция. Возможно, заход солнца в таком месте – метафора падения (конфуцианских) нравов, которое обычно сопровождает эпоху заката. А может – просто один из штрихов в символической картине угасания танской империи.

5. В танские времена и город Цзянькан, и Улица Черных одежд, судя по стихам, переживали не лучшие свои времена. Улица Черных Одежд уже была заселена людьми попроще; но берега речки Циньхуай по-прежнему оставались фешенебельным местом, застроенным резиденциями знати и элитными ресторанами (я уже разбирал полные горечи стихи Ду Му, написанные об этом злачном месте).



6. Автор сегодняшних стихов, поэт Лю Юйси уже появлялся в этом журнале; напомню, его карьера была неровной, его дважды наказывали высылкой из столицы, так что большую часть жизни он провел в провинциях, на юге или на востоке. Посетив восточный город Цзянькан и Каменный Город на его окраине, он заглянул и в Аллею Черных Одежд. И написал печальное стихотворение об ее упадке.

7. Как во многих стихотворениях поздне-танской эпохи, здесь звучит печаль о временах упадка (а это конец VIII в. и весь IX в.) и ностальгия по временам расцвета (а это, конечно, ранние годы правления Сюаньцзуна, примерно 712-742 гг.). Прежнее величие сменяется ничтожеством: постройки ветшают и зарастают сорняком; плеяду великих политиков сменило поколение заурядных «демократических» обывателей (тоже своего рода сорняки).

В последнем не нужно искать снобизма: речь не о том, что ах, какое горе, аристократов вытеснили мещане; а о том, что со сцены сошли великие люди, и на нее вышло поколение серых ничтожеств. Это впечатление всегда возникает в эпохи упадка; всегда ли оно верное – отдельный вопрос. Имена крупных политиков (Ван и Се) поэт нарочно взял из другой эпохи (за 500 лет до стихов): так их символический охват возрастает, и они могут намекать не только на государственных мужей, но и на поэтов, военачальников – великих людей любого рода занятий.

Ну вот, теперь можно и перечитать. Надеюсь, что бóльшая часть смыслов, заложенных в стихах, становится понятной:

Рядом с Мостом Красной Птицы
                пышно цветут сорняки.
У входа в Аллею Вороньих Одежд
                низко клонится солнце.
В былые дни тянулись ласточки
                к карнизам домов Ван и Се,
А ныне влетают под скромные крыши
                простых заурядных семей.